Кто победит на этот раз?

Our actions
#1 —Сome in, Gossip girl waits for you;
#2 —On Manhattan the love sucks...
#3 —OMFG!This choice for you*
#4 —Christmas holiday (до 31.12)

*Ролевая снова с  нами.

Hollow

...our past is your future...



• картинка кликабельна •

Слышишь ли ты юной девушки плач?
Ее слезы любому урок...
Утречком ранним веселый палач
Выбьет стул у нее из-под ног.

Детский голосок доносится из заколоченного досками окна. Я вскидываю голову, пытаясь понять, кому взбрело на ум лезть на чердак полуразрушенного дома, где прогнили все балки и отовсюду торчат ржавые гвозди, о которых не ровен час пропороть руку.
Дети, что с них взять. Играют, где не попадя. Должен сказать, странные игры у местных ребятишек. Только вчера я смотрел, как они сжигают собственные игрушки во дворе, подвесив их на шнурках, словно висельников. Вот и теперь эта странная песня… Такой простой, несложный мотив… Но эта насмешка над чужим горем – разве этому их учат родители?
Я осторожно поднимаюсь по лестнице. Ступени скрипят у меня под ногами, и я стараюсь держаться как можно ближе к стене, чтобы дай бог не провалиться. В доме темно, свет пасмурного дня полосками пробивается сквозь щели, ложась на пол ровными блеклыми лоскутами. Пахнет плесенью и затхлостью, ободранные обои набухли от влаги: осенью, когда непрестанно идут дожди, пары солнечных деньков явно недостаточно, чтобы здесь все успело просохнуть.
А вот и та, по чьей вине я оказался в этом жутком месте. Сидит на полу, подобрав под себя ноги, любовно обматывает марлей куклу, что держит в руках.
– Ты что делаешь? – Я останавливаюсь в нескольких шагах от нее, девочка перестает петь и с непониманием смотрит на меня. – Здесь нельзя находиться, вот-вот все рухнет!
– Вот именно. – От спокойствия в ее голосе меня бросает в дрожь. Она говорит со мной, и вместе с тем не перестает обматывать куклу; я, как под гипнозом, не могу оторвать глаз от ее пальцев. – Взрослым тут нельзя находиться, они слишком тяжелые.
– Ну все. Хватит. Давай руку, пойдем отсюда.
– Нет. Я с Вами никуда не пойду. – Маленькая незнакомка улыбается, ее кукла уже стала похожа на кокон.
– Почему?
– Я же сказала. Вы слишком тяжелый. И Вы… мертвый. Я никуда не пойду с мертвецом.
В горле у меня пересыхает. Девочка видит мое замешательство, ее губы расползаются в издевательской улыбке.
Сердце екает за мгновенье до того, как по всему дому раздается режущий слух треск. Секунда, и я чувствую, как прогибаются подо мной доски. Что-то ломается, лопается, дымит – пустота под ногами, резкая боль пронизывает все тело. Последнее, что я слышу, прежде чем на меня падает груда осколков – ее заливистый детский смех.